Дураки на периферии. Дипломный спектакль театрального института СГК имени Л. В. Собинова мастерская Артема Кузина

Кажется, чем дальше, тем зубодробительней становятся задачи, которые ставят мастера перед студентами Саратовского театрального института. Потому что пьеса Андрея Платонова «Дураки на периферии» — вещь, несомненно, сложная, требующая для осмысления немалого жизненного опыта, и выбрать ее в качестве дипломного спектакля было решением более чем смелым. Насколько оправдался риск, судить зрителю, но ясно одно – если студенты мастерской Артема Кузина справятся с этой постановкой, они справятся с чем угодно.

История, рассказанная в пьесе, настолько же проста внешне, насколько фантасмагорична по сути. Счетовод Башмаков (Степан Лябипов) желает получить для своей жены Марьи Ивановны (Екатерина Кишева) разрешение на аборт, так как ему вполне хватает троих детей от первого брака. Разрешение должен дать специальный орган — ОХМАТМЛАД, комиссия по охране матерей и младенцев. Комиссия (Виталий Гаврилов, Павел Свистунов, Алексей Дьяконов) разрешения не дает, но Башмаков не успокаивается – коли комиссия решила, что ребенок должен быть, вот пусть она его и содержит, — и подает на ОХМАТМЛАД в суд, требуя алименты на младенца. Судебное решение оказывается не менее абсурдным и одновременно не менее логичным, чем вся сложившаяся ситуация…

В реальности, конечно, никакая комиссия не могла дать разрешение женщине рожать или не рожать, но отнюдь не потому, что это вопрос сугубо внутрисемейный. Просто пьеса Платонова была написана в 1928 году, а аборты для первородящих женщин в Советской республике законодательно были запрещены с 1926 года. Марья Ивановна же, по крайней мере официально, женщина явно первородящая. Однако, не будь этого закона, вполне возможно, что в каком-нибудь уездном Переучетске рьяное начальство не озаботилось бы таким образом «заготовками граждан впрок» и, может быть, инициатива даже получила бы широкое распространение на государственном уровне.

Тогда никто не знал, как и что нужно делать, главное – чтобы не так, как раньше, все по-новому, не «по-буржуйски». И даже язык в тот момент стал другим – ломаным, угловатым, уродливо-безграмотным, словно наскоро сляпанная из не подходящих друг к другу деталей-штампов картинка. При этом пьесу Платонова, прекрасно отражающую этот искореженный язык, можно буквально растащить на цитаты.

Пожалуй, наиболее ярко нелепость и непонятность происходящего удалось передать в наполненной суетой и нелепостью сцене суда. Развешенные пеленки, кормящая мать-милиционерша (Наталья Янкевич), в перерывах между усмирением публики наглаживающая постиранное детское белье – все это так и подталкивает к мысли, что «заготовка граждан впрок» должна бы осуществляться не с помощью разрешений состоящей из выдвиженцев комиссии, а с помощью создания достойных условий для рождения и воспитания этих самых потенциальных граждан. Судья (Тамара Грязнова) великолепно передает отношение к абсурдности происходящего и в какой-то момент даже веришь, что сейчас она положит конец всей этой фантасмагории, но у нее своя логика.

В этой пьесе нет положительных и отрицательных персонажей. Они все живые, какие-то неприкаянные в своей «новой жизни» (как тут не вспомнить про «каждую кухарку, которая сможет управлять государством») и, пожалуй, не очень-то приятные. Они вызывают смех, раздражение, жалось, сочувствие, но иметь их среди своих близких не хочется. Пожалуй, выражением настоящих, живых, неподвластных «политическому моменту» чувств становится последний эпизод — крик Марьи Ивановны, утешающий жест милиционерши…
Насколько студентам, не заставшим даже позднего СССР, удалось «влезть» в бурную, мутную и непонятную атмосферу постреволюционной России, каждый из зрителей решит для себя сам. Но происходящее вызывает смех и слезы, заставляет сопереживать и задумываться, находя в абсурде почти девяностолетней давности параллели с современностью. А это, без сомнения, заслуга всех «кузинцев».

Текст: Елена Имбирева

Фото: Наталья Поккине

Специально для CityGu.ru