Иесинанепси. Режис Мессак

Перевел с французского Валерий Кислов

Книга-перевертыш Режиса Мессака (1893–1945), известного французского эссеиста, поэта и переводчика, участника Сопротивления, погибшего в немецком концлагере, включает два произведения автора — «Иесинанепси» и «Кретинодолье», написанные в жанре антиутопии.

В первом, постапокалиптическом романе Мессак заглядывает в недалекое и незавидное будущее, где в результате военных действий и использования отравляющего газа погибают почти все жители Земли. Обо всем произошедшем мы узнаем от протагониста-антигероя, которому, вместе с кучкой воспитанников детского туберкулезного интерната, удалось спастись от катастрофы. На самом же деле все худшее ждало их впереди. Вчерашние школьники быстро превратились в дикарей и начали устанавливать свои жестокие правила.

В «Кретинодолье», последнем произведении автора, рассказанном в духе путешествий в далекие края с целью совершения научных открытий, показан процесс инволюции некогда образованных людей. Группа ученых открывает популяцию первобытных представителей человеческого рода, обитающих на маленьком острове в Тихом океане. Проведя несколько месяцев в компании аборигенов, они начинают сомневаться в собственной разумности.

Что происходит с человеком, когда он лишается цивилизационного кокона, — главная тема, которая в увлекательном, пугающем, а порой и вовсе омерзительном ключе раскрывается на страницах этой книги.

Главный герой романа «Иесинанепси» — бывший филолог и преподаватель Жерар Дюморье — с цинизмом и едкой иронией наблюдает, с какой скоростью деградируют его подопечные – подростки, как коверкается и обедняется их язык, стирается воспитание, теряются воспоминания о прошлом. Дети формируют новый жаргон, придумывают себе простые клички, создают новую религию, устанавливая закон: выживает сильнейший. Вместо сохранения драгоценных навыков эта горстка уцелевших людей все больше скатывается к состоянию первобытного общества. Единственный, чьей кары боятся юные участники этой истории, — Иесинанепси- Бохтимон-Очена (наименование высшего существа состоит из слов молитвы, некогда усвоенной ребятами в таком упрощенном виде): к нему обращаются перед сном, на него уповают, если нечего есть. Подростки разучились читать и писать, дни посвящают охоте на кротов и змей. «Золотой век» пацифизма оказывается коротким — очень скоро один из героев «переизобретает» войну, чтобы сместить неназванного главаря с его поста.

В «Кретинодолье» проводником читателей становится Лё Брэ, один из участников экспедиции на затерянный в Тихом океане остров, населенный предположительно безобидными местными обитателями. Дикари, действительно, на первых порах производят именно такое впечатление — робких, тихих, пугливых полулюдей- карликов, которые руководствуются только животными инстинктами и имеют причудливые повадки. Прибывшие на остров исследователи во главе с профессором Бабером решаются на амбициозный эксперимент — очеловечить кретинов с помощью специальной сыворотки. Нетрудно догадаться, что полевые исследования вкупе с медицинскими опытами приводят к неожиданным последствиям. И вот уже сами просвещенные биологи и антропологи под воздействием безжалостных обстоятельств опускаются до состояния своих вчерашних испытуемых.

Оба произведения, включенные в эту книгу, во многом схожи: они написаны в стиле путевого журнала, личных заметок, что, с одной стороны, делает повествование обрывочным и фрагментарным, а с другой — добавляет текстам доверительности, создавая впечатление, что рассказчик напрямую общается с каждым читателем. Несмотря на обилие реминисценций и аллюзий – отсылок к разным произведениям или персоналиям, суть происходящих с героями событий являет собой полную противоположность «высокому штилю». Вместо пространных академических размышлений описания сжимаются до объема скупых сводок с полей в телеграфном манере, только чтобы запечатлеть, к чему в итоге приходит человечество. К сожалению, ни к чему хорошему.

Романы проникнуты атмосферой пессимизма: идея о прогрессе в представлении Мессака обречена на провал. Ввергнутого в состояние дикости цивилизованного человека не могут спасти ни культура, ни прочие плоды просвещения — остается лишь беспомощно наблюдать за тем, как все катится в тартарары. Большинству суждено просто раствориться в глупости, агрессии, жестокости и первобытных инстинктах.