На сцене ТЮЗа «Церковь Пресвятого Макчикена»

Если на афише значится: «Премьера дипломной постановки», это уже гарантия неизменного зрительского интереса. А если это еще и мастерская народной артистки России Риммы Ивановны Беляковой, то будьте уверены, билеты на такой спектакль расхватают задолго до первого показа. «Церковь Пресвятого Макчикена» по пьесе Марии Малухиной исключением не стала. Премьерный показ спектакля состоялся 16 октября этого года и большой зал ТЮЗа был, разумеется, полон.

О сюжете

Шестеро подростков, шесть одноклассников, объединяются в некое сообщество, своего рода закрытый клуб, который называют Церковью Пресвятого Макчикена. Не подумайте, что Макчикен – это малоизвестный шотландский святой. Нет, это просто тот самый фастфудовский сэндвич с куриной котлетой. Но для основателя Церкви Шамеса это «запретный плод» и одна из самых прекрасных вещей на свете. Такие лучшие в мире вещи у каждого из «прихожан» свои. Они могут меняться от собрания к собранию, быть сиюминутными или вечными. Потому-то каждое заседание Церкви начинается с перечисления самых-самых лучших и важных в этот момент для каждого вещей, будь то отмена последнего урока, новый хайлайтер, песни Леонарда Коэна, любовь и новая надежда, заварной крем или «Повелитель мух» Голдинга.

Основная идея Церкви Пресвятого Макчикена – в ней каждый может быть самим собой, рассказать о своих проблемах и не получить в ответ осуждения или насмешки. Задумано прекрасно. И Шамес проявил недюжинный талант организатора, пытаясь решить самую важную из проблем, которая объединяет этих шестерых таких разных ребят, — их не слышат, им не с кем поговорить. Точнее, некому выговориться, не рискуя нарваться на очередные поучения или, того хуже, вежливое равнодушие.

Но дело-то в том, что друзьями по заказу не становятся. Приятелями – запросто. Но «зацепиться языками» по поводу книги – этого еще недостаточно, чтобы можно было действительно рассказать о самом наболевшем. Да они, может, и рады бы высказаться, только не знают, как это сделать. Как бы ни подчеркивал Шамес, что в их закрытом сообществе никого не осуждают, а душу до конца раскрывать все-таки страшно, непривычно.

Потому и превращаются заседания Церкви в своеобразный клапан, который просто помогает немного «выпустить пар». Да заодно еще можно обменяться лайфхаками по поводу противостояния родителям с их «заморочками». И только настоящая, нежданная и необратимая беда прорывает эту плотину, заставляя наконец-то говорить именно то, что действительно хочется даже не высказать – выкричать.

О спектакле

Несмотря на явную условность и лаконичность декораций, визуально спектакль выглядит ярко, во многом благодаря танцевальным «перебивкам», отделяющим одну сцену от другой. Интересно, что и пластика в танцах, и сами движения ребят выглядят несколько сумбурно, угловато. Они немного похожи на кукол. Собственно, ведь и внутренний мир героев столь же сумбурный, а попытки выразить его, как-то совместить с миром внешним, с его требованиями и правилами, угловаты и неловки. Гораздо более естественными и раскованными они становятся дома у Саши. И уж точно никакой кукольности, никакой нарочитости нет в последней сцене, когда жизнь, а точнее смерть становится реальностью, в которой есть настоящие беды, но уже ничего нельзя исправить или переиграть.

Характеры всех персонажей определены с первых минут действия, но от сцены к сцене они становятся глубже, объемней, ярче. И, конечно, в финале происходит самый настоящий взрыв, полное раскрытие. Саша, обвиняющий всех – и себя тоже — в равнодушии и пренебрежении к Жене; Шамес, до последнего пытающийся как-то сгладить ситуацию, что в принципе невозможно, и наконец, тоже срывающийся; Лана, для которой Женя была чуть ли не символом всех Ланкиных несовершенств, настоящих и мнимых, и которой теперь придется жить с этим, зная, что ни исправить, ни объяснить ничего уже нельзя; Ринго с его соло на барабанах, когда слова пусты и бессильны; Лизон, которая остается там, где она нужнее…

Словом, сильный материал и подан сильно. Нет ощущения, что зрителю навязывают прописные истины; нет модной ныне «чернухи» (несмотря на трагические события); легкое начало, затягивающее развитие и жесткий честный финал.

Взрослые — персонажи, которых нет

На сцене на протяжении всего спектакля только эти шестеро школьников, но чем дальше, тем яснее выступают действующие лица, которых на сцене нет. Это взрослые – родители, а у Саши еще и начальник охраны. Конечно, не все проблемы исходят из семьи. Сверхчуткость и сверхпонимание свойственны далеко не всем родителям и это не их вина. И характеры тоже не всегда полностью зависят от воспитания – бывает, что в крепких любящих семьях вырастают подонки, а в неблагополучных – прекрасные люди. Но здесь не тот случай. Все шестеро школьников – умные, порядочные ребята, что называется, с хорошим потенциалом. И в большинстве случаев их проблемы как раз берут начало именно там, где, по идее, ребенок должен чувствовать себя уверенно и спокойно, — в семье.

Шамес – умный, с чувством юмора, мечтающий посвятить себя астрофизике, прекрасно учится, побеждает на олимпиадах. Но… сначала мамин страх перед возможным аутизмом (на который у самого Шамеса и намека не было) заставил ее принимать «превентивные меры»; потом просто хороших, даже отличных результатов стало мало, от сына потребовалась сверходаренность, гениальность. Результат – умение (и желание!) врать и спокойная, терпеливая мечта свалить от заботливых родителей при первой возможности.

Ринго – неглуп, общителен, явно одарен в музыкальном плане. Но с точки зрения родителей он, как бы это сказать, недостаточно нормальный. То есть не учится без троек, не участвует в так называемой «общественно-полезной деятельности» в школе. А то, что он любит и умеет, в чем он действительно успешен, — это несерьезно. Учитывая, что родители Ринго до сих пор «вспоминают молодость» на концертах «Мумий Тролля» и, видимо, неплохо почудили в этой самой молодости, такое непонимание воспринимается особенно тяжело.

Лана – в целом вполне нормальная девчонка. И все бы хорошо, если бы не истеричный ревнивый характер, зацикленность на внешности и «крутости» — самые крупные и яркие цветы целого букета комплексов. А почему бы им не расцвести, если Ланке с детства навязывали своеобразную «гонку за лидером» — Рогозина всегда была лучше, умнее, воспитаннее и далее по списку. Результат – куча комплексов и патологическая неприязнь к той самой Рогозиной, которая вообще-то ни в чем перед ней не виновата.

Лизон… Ну, тут, вроде, проблем нет. Она непробиваемо спокойна, справедлива, не рвется самоутверждаться, никому ничего не доказывает. По словам Саши «единственный нормальный здесь человек». Правда, у нее тоже есть тайна, в которой она вряд ли когда-нибудь призналась бы в Церкви Пресвятого Макчикена, но в спектакле о ней нет ни слова, так что не будем нарушать режиссерский замысел.

Женя – идеальная девочка, мечта любых родителей. Действительно светлый и цельный человек. Но как быть с тем, что обратная сторона ее «беспроблемности» — постоянная тревожность, боязнь сделать что-то не то и не так, явное одиночество даже в «церковной» компании? Может, Женю и не опекали чрезмерно (мамин звонок Лизон был вполне адекватным), может, это исключительно ее характер. Может, она и проблемами своими не делилась с мамой только чтобы ее не расстраивать. Этого мы никогда не узнаем.

Саша – на первый взгляд, баловень судьбы. Учеба в элитном пансионе, вместо одной «своей» комнаты целый этаж, охрана, водитель, прислуга – словом, все, чего душа пожелает. А душа желает любви, понимания, внимания. И не от всего света, а от тех, чья любовь обычно дается детям «по умолчанию», безусловно – от родителей. Только мама не готова его принять даже в гости, на каникулы, а отец… Отец в буквальном смысле в упор не увидит, если сын сделает себе татуировку на лбу. К счастью, понимание того, что он кому-то нужен, что он кому-то небезразличен, что его кто-то любит (пусть не отец и не мать), пришло к Саше раньше, чем умный, ироничный, умеющий сопереживать подросток превратился в циничного озлобленного мажора. Цена этого понимания, правда, оказалась непомерно высокой.

Вот такие они, эти шестеро подростков. И за каждым из них – не появляющиеся на сцене, но вполне реально ощущаемые взрослые. Взрослые, которым от своих детей нужно либо слишком много, либо не то, что они могут дать, либо совсем ничего. А взрослеющим детям нужно только одно – чтобы они сами были нужны. Такие, какие есть. Неидеальные. По крайней мере, вот этим шестерым не хватило именно этого.

Текст и фото: Елена Имбирева, специально для CityGu.ru