«Таланты и поклонники» на Большой сцене Саратовского ТЮЗа

Как это ни грустно, но театральный сезон заканчивается. Впрочем, для саратовской публики это не столь досадно, потому что под конец сезона театры дарят им самый большой театральный праздник — премьеры. Один такой подарок сделали нашим театралам студенты третьего курса театрального института (мастерская заслуженного артиста РФ И.М. Баголея) и Саратовский ТЮЗ, на большой сцене которого 13 мая состоялся первый показ спектакля «Таланты и поклонники» по пьесе А.Н. Островского.

Немного о пьесе

Первая постановка комедии Островского «Таланты и поклонники» состоялась в Москве, в Малом театре, 20 декабря 1881 года — через две недели после того, как автор ее закончил! Первый актерский ансамбль, представивший публике новую пьесу Островского, был поистине легендарным – достаточно сказать, что это был бенефис заслуженного артиста императорских театров Николая Музиля, а роль Негиной сыграла Мария Ермолова.

С тех пор пьеса выдержала бессчетное количество постановок, как в именитых столичных театрах, так и на «провинциальных» сценах. И это лучше всего свидетельствует о том, что за почти 142 года пьеса ничуть не утратила своей актуальности. Да, отношение к актерской профессии в обществе изменилось коренным образом. Да, современным женщинам не приходится, как былинному богатырю у камня на перекрестке, реешать, по какой дороге отправиться в жизнь: «честная бедность», «замужество» и «содержанка». Меняются времена, меняется общество, меняются возможности, но чувства – чувства все те же. Однако с персонажами почти полуторавековой давности роднит нас, нынешних, не только это. И с выбором, пусть не таким жестким (хотя, как знать…), в самых разных сферах, от карьеры до личной жизни, мы сталкиваемся постоянно. Потому и держит в напряжении зрителя «незамысловатая» история о талантливой актрисе и ее поклонниках – истинных и фальшивых; поклонниках таланта и поклонниках собственных прихотей.

О постановке

Невероятно радует, что спектакль «Таланты и поклонники» поставлен во вполне традиционном, классическом стиле, без излишних экспериментов. Эта пьеса понятна современному зрителю «как она есть» и не требует дополнительного «перевода». Разумеется, язык, речевые обороты сильно отличаются от современного разговорного, но мелодика языка Островского настолько органична, что воспринимается легко, как песня. Бережное отношение к литературному первоисточнику особенно важно еще и потому, что, как показывают наблюдения, для очень многих зрителей спектакль становится первым знакомством с классическим литературным произведением (речь не о современном образовании, среди таких зрителей есть представители разных поколений).

Однако спектакль не повторяет пьесу «до последней запятой» — при сохранении сюжетной линии, языкового своеобразия и авторской идеи в нем оказалось достаточно места для фантазии и творчества. Так, помимо квартирки Негиной, где в пьесе разворачиваются почти все события (за исключением финала на вокзале), в спектакле появляется еще одно место действия – театр, сцена, зрительный зал. И там, на сцене, — не только эпизоды спектаклей, там идут репетиции. Негина – талант «от бога» («Да ведь твоя дочь талант, она рождена для сцены» — говорит Нароков Домне Пантелеевне). Но что значит талант без желания его совершенствовать, без каждодневной работы? И Александра работает — репетирует, внимательно выслушивает репетитора, повторяет снова и снова. Это лишь один из моментов постановки, не связанный напрямую с текстом пьесы, но как органично он вписывается в идею повествования!

Тем, кто читал пьесу, Негина представляется драматической актрисой. И с князем Дулебовым они говорят о пьесах, и позже Александра жалуется, что Мигаев перед бенефисом «Назначает «Фру-фру» со Смельской» (а это французская пьеса 1869 года). Но в спектакле в исполнении Негиной (Милана Делавер) мы видим прекрасную классическую хореографию и слышим «Колыбельную» Петра Ильича Чайковского. То есть талант актрисы не преподносится, как непреложный факт, — зрители могут буквально убедиться в нем сами. Получается такой многослойный «театр в театре», что усиливает ощущение реализма всей истории, разворачивающейся на сцене.

Хотелось бы еще сказать о неожиданном и очень эмоциональном финале – танце Александры в смыкающемся кругу мужчин-«поклонников», но… Описывать танец словами – дело абсолютно неблагодарное, а уж такой танец – тем более. Это надо просто видеть – такая разрывающаяся душа…

Конечно, это не все «изюминки» постановки. Их в спектакле много и ни одна из них не грешит против первоисточника, дополняя, усиливая, подчеркивая, но не оттягивая внимание на себя.

Такие «маленькие» роли

Конечно, в первую очередь смотрят на главных героев. Но наблюдать за персонажами не основными (не хочу я писать «второго плана», нет таких), доставляют, право же, не меньше удовольствия.

Матрена (Елена Сидорова) за весь спектакль говорит буквально один раз, да и то о самоваре. Но ее взгляд, ее поза, ее мимика, когда Бакин (Никита Никулин) пытается дать ей весьма сомнительное поручение! А уж о ее выходе на пустую темную сцену и говорить нечего – это, конечно, смешно, но насколько же красноречиво и трогательно!

Репетитор танцев (Константин Федотов) – персонаж и вовсе бессловесный. В пьесе его вообще нет. Но в спектакле он создает какое-то особое пространство, придает ему наполненность. Он убедителен «от и до» – и когда что-то обсуждает после репетиции с Негиной, и когда получает буквально исподтишка гонорар от Мигаева. И совершенно бесподобен момент, когда Мигаев объявляет, что не намерен продлять контракт с Негиной. Репетитор вскакивает с места, словно подброшенный пружиной, и молча оглядывается на окружающих. Кажется, что слышишь его мысли: «Как так? Господа, я, наверное, плохо понимаю по-русски. Негину? Лучшую актрису, мою гордость?!»

Вася (Дан Петровский)… Конечно, роль у него позаметнее, чем у Матрены или репетитора, но все же он не из числа центральных персонажей. Вот он появляется с «уважаемыми людьми». Сначала, вроде бы, поддерживает разговор, улыбается… Но вот речь заходит о конфликте Дулебова с Негиной и реплики становятся сдержаннее, а улыбка замирает на «стадии вежливости». «Молодому купчику», как охарактеризовал его Островский, может, и лестно быть в одной компании с представителями «высшего общества», но… что-то тут не так, как-то неловко и неприятно. Зато с какой готовностью он отвечает на просьбу Негиной сообщить в афишах, что она выступает в последний раз: «Мы и без афиш везде разблаговестим!» Словно сию секунду готов бежать и «благовестить». Научил ли его Громилов (Данил Шушлебин) или сам он чутьем понимает, что «это благородно», что это возможность хоть как-то поддержать Негину? Конечно, он купец и выгоду свою блюдет. Но когда он с Великатовым (Григорий Дубровский) договаривается о выкупе бенефиса Негиной, сколько энтузиазма и возбуждения в его интонациях! Выгода выгодой, но такое чувство, будто у него камень с души упал, будто так он отмывается от того, что слышал разговоры Дулебова и Бакина. И от этого ему радостно, очень радостно. И не отказывает он себе в удовольствии сказать Мигаеву: «Ну, Гаврило Петрович, закрывай лавочку! Как Александра Николавна уедет, тебе больше не торговать! Баста! Калачом в театр не заманишь. Так ты и ожидай!»

Совсем чуть-чуть об артистах

Точнее, о будущих артистах. Хотя, пожалуй, никаких скидок на то, что в спектакле играют третьекурсники, молодые ребята, даже в голову не приходит делать. Почему «совсем чуть-чуть»? Потому что разбор актерской игры лучше оставить мастеру, режиссеру. А у нас, зрителей, главный критерий прост. Мы либо верим происходящему, либо нет. Я этим ребятам поверила. Они были искренни, убедительны и органичны.

Князь Дулебов (Эдуард Мошкин), пожалуй, помоложе своего литературного двойника (и это тоже придает убедительности образу), вальяжен, безупречно одет и внешне не вызывает явного неприятия. Омерзителен не контраст «барина старого типа, пожилого человека» (у Островского он охарактеризован именно так) и молодой красивой девушки, которой он, не смущаясь, делает непристойное предложение, а безапелляционность, с которой неглупый, в общем-то, и внешне отнюдь не отталкивающий человек, покупает понравившуюся вещь, даже не задумываясь о возможности отказа (а вещь-то, оказывается, живой человек, с чувством собственного достоинства, с собственными мыслями и чувствами!).

Мигаев (Никита Есин) подобострастен, прекрасно понимает «правила игры» и в равной мере не желает и ссориться с «уважаемыми людьми», и упускать свою выгоду. Здесь очень легко уйти в утрированность, показать антрепренера мелким подхалимом, абсолютным слизнем. Спасибо, что этот тонкий баланс был найден и соблюден — Мигаев остался человеком. Мягко говоря, очень неприятным, но все же человеком, а не карикатурой.

Смельская (Дарья Парфентьева) явно искренне расположена к Негиной и видит в ней подругу, а не соперницу. А ведь так и ждешь здесь хоть капельку яда, спрятанную за внешней добротой! И от того, что этой капельки так и не находится, обеим героиням веришь и сочувствуешь еще больше. Нина постарше, поопытнее, поциничнее (что ж, жизнь такая!), но по отношению к Александре не проскальзывает даже нотки высокомерия или попытки поучить ее «правильной жизни».

Нет, сказать хоть несколько слов о всех не получится – для каждого героя нашлась своя «живинка», то, что делает образ убедительным, настоящим.

Ребята, спасибо, вы молодцы!

Текст: Елена Имбирева

Фото: Армен Осипян

Специально для CityGu.ru